Развитие слуха в первый год жизни

Слух слуху – рознь. Есть слух как способность биологических организмов воспринимать звуки органами слуха, а есть слух музыкальный.

Разберем и то, и другое – можно ли влиять на слух в течение первого года жизни ребенка, нужно ли и самое главное – как?

Начнем, конечно, со слуха физиологического.

Когда развивается физиологический слух у ребенка?

Наукой доказано, что внутреннее ухо полностью формируется к 20-ой неделе беременности, соответственно малыши рождаются уже с полностью развитым навыком слышать.

С самого рождения малыши реагируют на голоса и звуки, особенно на высокие тона, голос родных (чем очень радуют невысыпающуюся маму и заставляют ее расплываться в улыбке и забывать об усталости) и внезапные шумы. К 2 месяцам малыш уже успокаивается, когда слышит родной голос (так считают психологи и неврологи, но надо понимать, что не всегда так происходит на практике и это тоже нормально), а к 4 месяцам поворачивает голову в сторону голоса.

Слуху принадлежит ведущая роль в овладении речью.

В мозгу существуют две основные зоны, которые отвечают за развитие речи: зона Вернике и зона Брока. Область Вернике считается отвечающей за понимание информации, а зона Брока – за воспроизводство. Зона Вернике развивается по мере развития слуха: слыша речь окружающих, малыш в первую очередь начинает прислушиваться к голосам, “перерабатывать” их и отыскивать взглядом источник звучания, а затем и поворачивать голову к говорящему, сосредоточивая свое внимание на его лице, губах, пытаясь таким образом установить контакт со взрослым.

Одновременно с развитием слуха у младенца проявляются голосовые реакции, сначала его речь не связана с услышанным: он издает разнообразные звуки, слоги, их сочетания. В 2-3 месяца появляется гуление, в 3-4 месяца — лепет. С 6 месяцев дети начинают пытаться воспроизводить и имитировать звуки, а к 8 месяцам – когда область Брока становится более восприимчивой к нейронной активности – они уже восприимчивы к тонам речи. К своему первому Дню Рождению, как правило, ребенок произносит осознанное долгожданное первое слово и отзывается на свое имя.

Интересным является факт, что несмотря на то, что ребенок рождается уже с сформированным внутренним ухом и развитым физиологическим слухом, все же области мозга, отвечающие за слух и восприимчивость к сложным звукам, продолжают развиваться до 12 лет.

Может ли родитель стимулировать развитие физиологического слуха у ребенка? И стоит ли ему уделять этому внимание, если процесс идет сам по себе?

Специалисты считают, что основная роль родителей в этом вопросе – это обеспечивать здоровье ушей (медицинский факт – частые отиты могут негативно сказаться на способности слышать) и обеспечивать разнообразие безопасных звуков, которые слышит ребенок (голос, музыку, любые звуки рекомендуемой частоты звучания).  А вот какую именно музыку слушать и каким голосом петь – это уже вопросы, относящиеся больше к развитию музыкального слуха.

Музыкальный слух

Практически все специалисты в области раннего развития уделяют музыкальности особое внимание. Кто-то говорит о музыкальной грамоте, кто-то делает упор на ритмике, кто-то считает, что ключевой задачей на первые годы является развитие навыков пения, но все солидарны в одном – музыкальность ребенка играет большую роль и в становлении речи, и в развитии воображения, и в общем развитии ребенка.

Доказано, что дети, обладающие лучшим музыкальным слухом, быстрее начинают говорить, имеют лучшие способности к изучению иностранных языков и точных наук. Различные исследования свидетельствуют о том, что средняя оценка математических способностей у детей в возрасте 3-4 лет, которые регулярно занимаются музицированием, выше в-среднем на 30%, чем у детей, которые не занимаются регулярными музыкальными активностями, а тесты на память дети из «музыкальных» групп проходят аж в три раза лучше, чем их сверстники, не занимающиеся музыкой.

Прежде всего, так происходит потому, что музыкальный слух тесно связан с физиологическим, а еще и потому, что нейронные связи, которые формируются в мозгу при прослушивании музыки, музицировании и других музыкальных активностях, являются теми же самыми нейронными связами, которые возникают в тех же отделах мозга, которые отвечают за логическое мышление, а потому способность к точным дисциплинам возрастает.

Это легко объяснить с помощью примеров:

·      Развитие чувства ритма: навык услышать и повторить ритмический рисунок – это первая ступень на пути к быстрому безошибочному счету;

·      Смена тональностей и темпа – это первая ступень к овладению навыками сравнения и измерения;

·      Понимание музыкальных рисунков дает понимание геометрических форм уже в раннем детстве на уровне восприятия.

Когда мы говорим о детях первого года жизни и о развитии музыкальности, то, конечно, мы говорим не о нотной грамоте и не о том, чтобы малыш начинал играть на музыкальном инструменте, - для этого возраста перед нами встают, прежде всего, два основных вопроса:

1.    Абсолютный слух – это врожденный талант или область для развития?

2.    Какую музыку и как часто давать слушать ребенку?

Именно этими вопросами я и озадачилась в первый год жизни моей старшей дочки Стеши и в поисках ответов стала изучать имеющиеся методики раннего музыкального развития.

Слух: врожденный или приобретенный?

Честно говоря, до рождения Стеши я жила в четком понимании того, что слух либо есть, либо его нет. Третьего не дано. У меня вот, к примеру, слуха нет и хоть я и закончила музыкальную школу с отличием и научилась играть на гитаре, но пою я плохо, а мелодии подбирать вообще не умею.

Начав изучать вопросы раннего развития, я наткнулась на методику Гленна Домана, который считает, что слух, как и любую другую дисциплину, можно и нужно развивать, долгими и упорными занятиями, подключая и визуальные изображения, и ритмику, и прочие вспомогательные инструменты. Это что же получается – что и мой слух можно развить? Почему же тогда этого не произошло за 5 лет музыкальной школы и еженедельных семейных выходов на симфонические концерты? Что я делала не так?

Концепция Домана показалась мне довольно смелой и честно признаюсь – сразу захотелось опробовать ее на себе.

Но настоящим противоположным открытием для меня стала японская теория, гласящая, что абсолютно все дети рождаются с абсолютным слухом и задача родителей в первые три года жизни – помочь этому таланту проявиться и не испортить его (да-да, по мнению японцев, абсолютный слух можно и испортить). Автором этой теории является японский педагог, скрипач и философ Синито Судзуки. Судзуки пишет про свое маленькое открытие "японские дети говорят по-японски": зачастую мы видим ребенка "не способного к языкам", на которого махнули рукой, но ведь он говорит на своем языке, и вовсе не потому что учил его, а потому что он родился в этой среде, слышал японский язык, с ним общались на японском языке! А рос бы этот же ребенок в английской среде - говорил бы по-английски и т.д. То же самое, по мнению Судзуки, происходит и со слухом, "музыкальность - это не врожденный талант, а способность, которая, как и всякая способность, может быть развита. Любой ребенок, обученный должным образом, может стать музыкальным - это не сложнее, чем научиться говорить на родном языке. Потенциал каждого маленького человечка неограничен". Судзуки пишет, что главная задача родителей – это уже с момента зачатия погружать ребенка в мир правильной классической музыки и тогда его абсолютный слух “окрепнет” и будет сопровождать его всю жизнь. При этом Судзуки предостерегает родителей от возможности нанести вред и испортить абсолютный слух младенца неправильным и недостаточно чистым пением одного из родителей.

Это один из тех примеров, когда мне кажется, что японцы сделали слишком смелые и необоснованные предположения относительно врожденных способностей человека. Если склонность к языкам еще можно обосновать через постулат "японские дети с разными склонностями к языкам все одинаково хорошо говорят по-японски", то с абсолютным слухом такие утверждения весьма сомнительны. У моей мамы нет абсолютного слуха, но она пела нам и пела очень много! Я явно "пошла в маму" и слухом, и голосом, а вот у моей родной сестры абсолютный слух. Пела нам одна и та же мама одни и те же песни...

Другой пример: мама моего мужа - музыкальный педагог - говорит, что у моего мужа в детстве не было слуха, медведь на ухо наступил. А сейчас мой муж - классический пример человека с абсолютнейшим слухом. Слуха не было от природы, а потом его развили? Получается, что так. Мама моего мужа говорит, что за время своего преподавания видела разных детей - и абсолютно неодаренных детей из семей музыкантов, и самородков с идеальным слухом из семей, где ни мама, ни папа не блистали в музыке.

Мне все-таки кажется, что в этом вопросе правда на стороне Гленна Домана и мамы моего мужа: какие-то природные склонности заложены в каждом из нас, в ком-то меньше, но каждый из нас имеет возможность развивать эти способности. Да, не каждый сможет играть как Юрий Башмет или писать произведения как Сергей Рахманинов, но способности правильно интонировать, играть на музыкальном инструменте, а главное – понимать и любить музыку – вполне можно развить у каждого. Главное – найти правильный подход.

Сложные или простые мелодии?

Есть слух от природы или нет, можно его развить или главное – не испортить, – так или иначе, все гуру раннего развития солидарны в одном: ребенку следует давать слушать музыку с первых дней. Раннее начало музыкального развития очень важно, потому как первые годы жизни ребенка - это критическое время для правильного запуска всех процессов в организме. Синито Судзуки подчеркивает и взаимосвязь с развитием речи ребенка, говоря, что первые годы, когда идет приобретение навыков родного языка и слух у ребенка находится на пике активности, - идеальное время, чтобы развить и музыкальность, поскольку речь, слух и музыкальность тесно связаны между собой. Встает вопрос – какую именно музыку слушать новорожденному?

А вот в этом вопросе мнения расходятся.

Масару Ибука и Синито Судзуки настаивают на прослушивании именно хороших, благородных произведений из классики. Таким образом, считает Синито Судзуки, у ребенка сразу укрепляется абсолютный слух, формируется любовь к прекрасному и хороший вкус. Судзуки советует, чтобы музыка звучала фоном постоянно, проснулись с утра – сразу включаем диск и в течение дня меняем композиции. Последователи метода Синито Судзуки рекомендуют Времена года Вивальди, симфонии Гайдна и Моцарта для спокойных занятий. Для поднятия духа — Бетховен или Славянские танцы Дворжака. Синито Судзуки не ограничивает музыкальный мир ребенка домом, предлагая родителям  брать малыша с собой на концерты, чтобы абсорбирование музыкального языка происходило наравне с родным.

Кстати, музыка Моцарта заслуживает отдельного внимания. Многочисленные независимые исследования ученых, медиков и психологов всего мира доказывают, что музыка австрийского композитора Вольфганга Амадея Моцарта оказывает на людей самое сильное оздоровительное воздействие по сравнению с произведениями других композиторов.


В 1993 г. невролог Франк Роше из университета штата Висконсина (США) первым в мире обнаружил весьма необычное влияние музыки Моцарта на физиологию людей. Его исследования показали исключительно положительное влияние на работу головного мозга человека музыки Моцарта как никакой другой.

Вскоре после этого, а именно в 1995 году, психолог Френсис Раушер (США) провела опыты с крысами (доказано, что эти животные не обладают эмоциональной реакцией на музыку). Группа из 30 крыс была помещена в комнату, где в течение 2 месяцев, но 12 часов в день звучало одно и то же произведение — соната до-мажор Моцарта. Оказалось, что после этого крысы пробегали лабиринт в среднем на 27% быстрее и с меньшим на 37% количеством ошибок, чем другие 80 крыс, развивавшиеся эти 2 месяца среди случайного (естественного) шума или в тишине. Данный эксперимент подтверждает тот факт, что универсальный «механизм» воздействия музыки на живые организмы (в т. ч. и на человека) имеет как доминантную — нейробиологическую, а не эмоциональную природу.

Американский ученый Гордон Шоу и его коллега из Лос-анжелесского отделения Калифорнийского университета нейролог Марк Боднер использовали сканирование головного мозга с помощью магнитного резонатора (MRI), чтобы получить картину активности тех участков мозга пациента, которые реагируют на прослушивание музыки Моцарта, Бетховена («К Элизе») и поп-музыки 30-х гг. ХХ в. Как и ожидалось, все виды музыки активизировали тот участок коры головного мозга, который воспринимает колебания воздуха, вызываемые звуковыми волнами (слуховой центр), и иногда возбуждали отделы мозга, связанные с эмоциями. Но только музыка Моцарта активизировала практически ВСЕ участки коры головного мозга (в т. ч. и те, которые участвуют в моторной координации, в пространственном мышлении, в зрительном процессе и в высших процессах сознания). М. Боднер отметил, что у человека, слушающего музыку именно Моцарта, начинает «светиться» буквально вся кора головного мозга.

Как показали многочисленные эксперименты, улучшения в работе головного мозга под воздействием музыки Моцарта у взрослых людей, как правило, носят временный характер, поскольку в головном мозге взрослого человека нейронные связи — т.н. синапсы — уже сформировались. А вот у детей, с их только формирующимися нейронными связями прослушивание музыки Моцарта может вызвать не только кратковременное, но и длительное, устойчивое улучшение мыслительной деятельности. Такого мнения придерживается, в частности, уже упоминавшаяся ранее психолог Френсис Раушер (США), которая обнаружила подтверждение этой идеи в процессе своего 5-летнего наблюдения за детьми: у детей, получавших уроки музыки в течение 2 лет подряд, значительно улучшились способности к пространственному мышлению, причем этот эффект не исчезал со временем. На основании данного факта Ф. Раушер выдвинула «революционную» гипотезу о том, что музыка может оказывать СТРУКТУРНОЕ влияние на образование нейронных цепей в детском мозге.

Гленн Доман уделяет большее внимание не выбору самих композиций, а способу прослушивания. По мнению Домана, музыка не должна идти просто фоном к ежедневной активности малыша, это должны быть именно музыкальные включения, в ходе которых родители и ребенок полностью посвящены музыке. Доман предлагает родителям во время звучания музыки поиграть с малышом, потанцевать, простучать ритм, пораскачиваться или просто повеселиться вместе. Помимо всего прочего, Гленн Доман рекомендует строить занятия по знакомству с музыкой по принципу карточек, составляя подборки-нарезки из самых разных композиций и каждую неделю делая некоторые замены, чтобы ребенок запоминал мелодии, а в более старшем возрасте еще и сопровождать музыкальные занятия демонстрацией карточек с портретами композиторов прослушиваемых произведений.

Существует теория, что простые мелодии «повторяют» природные звуки (например, ритмы дождя или ветра, стук колес поезда, ритм укачивания), поэтому они лучше и легче усваиваются детьми. Эта теория легла в основу, в том числе, методики Железновых, основанной отцом и дочерью и заключающейся в том, что малыши вместе с родителями прослушивают, проигрывают и проговаривают различные простые (я бы даже сказала – примитивные) мелодии и потешки. В процессе игровых занятий с детками проговариваются ноты, таким образом, идет ознакомление с музыкальной грамотой. Сами Железновы позиционируют свою методику с 1 года, при этом говоря, что все мелодии можно прослушивать и до 1 года, просто ставя малышу ежедневно.

Ну и, наконец, есть британский подход – ставить детям разную музыку, чтобы развивать многосторонность музыкальных взглядов. Совершенно разную – и классику, и детские песенки, и рок, и попсу. Главное, чтобы был допустимый уровень громкости, не оказывающий негативного влияния на физиологический слух.

Личный опыт

Мне изначально не был близок подход «от простого к сложному» с примитивными песенками-четверостишиями про заек, мишек и котов, поэтому, вдохновившись идеей японцев о приучении ребенка к прекрасному с пеленок, с первых дней мы начали музыкальное развитие Стеши со старой доброй классики. Составив плей-лист из самых рекомендуемых произведений классики, я стала включать музыку фоном, наблюдая за реакцией дочки. Я исправно пыталась ставить Стеше самые разные композиции Моцарта (про «эффект Моцарта» я тогда еще ничего не знала, так бы, наверное, только его бы ставила), Бетховена, Баха, Вивальди, ориентируясь на старшую дочку моей подруги Ирочки Варю, которая в возрасте 3 месяцев могла 40 минут лежать и слушать Баха, и при этом музыка была не фоном, а основным фокусом Вари в это время! Но Стешу явно не интересовали классики. Максимум, что удерживало ее внимание, были 28-минутные визуализированные классические произведения для малышей BabyMozart, BabyBach, BabyBeethoveen, подаренные моей английской подружкой Наташей, и то мне кажется, что Стеша не столько слушала музыку, сколько смотрела на экран, где под музыку появлялись детские лица и игрушки.

Попереживав первые несколько месяцев и постаравшись-таки увидеть реакцию дочки на классическую музыку, я стала пытаться «включить» Стешу в музыкальный рисунок и, по рекомендациям Домана, брала ее на руки и кружила с ней по комнате, отплясывая и под Дворжака, и под Вивальди, и даже под Баха! А на пятом месяце я случайно стала замечать, что в музыке Стеша, прежде всего, получает удовольствие не от звучания инструментов, не от звуков, а от ритма, искренне радуясь ритмическим рисункам и сильным долям. Дочку не особо впечатляли медленные и протяжные композиции (например, колыбельные у нас вообще не были в почете ни в мамином, ни в чьем-либо исполнении), а вот услышав заводные и веселые мелодии, Стеша буквально пускалась в пляс: сначала сидя на попе, потом стоя, держась у опоры и уже позже без нее. «Танцевать – раньше, чем ходить,» - это точно про мою Стешу! И так мы стали слушать не только классику, но и джаз, и детские песенки, и много всего разного. И, кстати, я заметила, что коротенькие примитивные (на мой взгляд) детские песенки нравятся Стеше больше, чем красивая осмысленная классика. Так что пришлось мне пересмотреть свой подход к окружению ребенка исключительно благородной музыкой и научиться получать удовольствие от прослушивания по десять раз подряд песенок в стиле «та-та, два кота, два веселеньких хвоста».

А потом мы вернулись и к классике (куда ж без нее!), но уже к живому исполнению. Когда Стеше было 8 месяцев, мы нашли очень забавные концерты для слушателей в памперсах. Настоящие музыканты исполняют настоящую музыку (классику, бразильский джаз, фольклор), а родители вместе с детьми валяются на подушках, танцуют, ползают, бегают. Детям периодически дают маракасы и бубны, а самым маленьким просто погремушки и тогда создается музыка и в зрительном зале. После окончания выступления всех детей и взрослых пускают к инструментам – потрогать, погрызть, попробовать (и на зуб тоже). Мы получили огромное удовольствие от этих концертов – прежде всего, от атмосферы, общения деток между собой и свободы в ознакомлении с настоящей скрипкой и арфой, и взяли за практику периодически на них ходить. Хотя, конечно, честно скажу, что классику Стеша оценила уже после 2 лет, когда стала ходить на балет и одной из любимых игр стало «вжиться в музыкальное произведение» (изобразить Фею Драже, Лебедя или Горного Короля).

А вот моя младшая Лиза совершенно иначе выстраивала свои отношения с музыкой. Она изначально раньше интонировала, чем говорила, причем повторяла как песенки, знакомые ей с занятий Бейби Сенсори, так и довольно сложные мелодии (как классику, так и, например, песню Эльзы «Отпусти и забудь» из «Холодного сердца). Здесь открытием для меня было то, что дети действительно могут начать петь раньше, чем говорить, а потом слова из песен «остаются» и в вокабулярии ребенка. Лиза менее восприимчива к простым мелодиям а-ля «та-та, два кота», но более чувствительна к серьезным произведениям. И, наконец, именно благодаря Лизе я увидела своими глазами, что такое «музицирование»!

Ну что ж, как «мама больше, чем одного ребенка», я уже знаю, что это связано ровно с тем, что …. все дети разныеJ)) И я ставлю детям разную музыку: от классики до рока, от простых песенок до зарубежных хитов; муж играет периодически на фортепьяно и мы стараемся давать детям возможность слушать живое исполнение. Точно знаю – нейронные связи создаются там, где нужно, дети получают хороший опыт, ну а то – кто что больше любит делать под музыку – танцевать или петь или рисовать – это уже личное дело каждого.